Портал о Постапокалипсисе и конце света

8.05

Мне крупно повезло. Шанс был один к тысяче, но мне попалась как раз эта единица. Если бы я знал в первый день, что такая удача посетит меня, то был бы почти счастлив (если это слово ещё не потеряло смысл). Как говориться: не было счастья, да несчастье помогло... Стоп! Всё по порядку.

Пока стул, подпиравший дверь, мужественно сдерживал натиск неприятеля, я успел упаковать рюкзак и взять под прицел проём. Да, я тогда испугался. Я понял, что пришли за мной. Как позже оказалось, меня выследил тот оставшийся в живых солдат и привёл своих. Я так и не выяснил, действовали они под руководством высшего командования или просто организовали банду на основе своей части. Допрашивать было некого.

Я погасил свечу. От обжигающего яркого пламени осталась только красная искорка, которая медленно гасла и сливалась с траурной подвальной чернотой. Струйка молочного дыма вытянулась к низкому невидимому потолку. Тишину насиловали резкие удары твёрдых подошв о хлипкое дерево.

Дверь срывается с петель, заваливается набок, отбрасывает стул в сторону. Серая фигура скрывается за стеной, не давая мне шанса спустить курок. В мой адрес не звучит ни слова, ни одной угрозы, ни одного предложения обменять всё моё добро на быструю смерть. Они точно знали, что я здесь, и хотели только одного - моей смерти.

Глухой стук железа о бетон, чёрный шарик диаметром сантиметров пять скачет в мою сторону. Граната. Тут мне первый раз повезло - граната оказалась наступательной, скорее всего РГН. Если бы была РГО, то опрокинутая парта, за которой я укрылся, вряд ли бы спасла. А так - только звон в ушах и адреналин в крови.

Они решили, что мне этого хватило. Двое ввалились в помещение, бездарно подражая спецназу в попытках прикрыть друг друга. Они даже меня не увидели, ну разве что десяток вспышек предсмертного фейерверка. Снова тишина. Шорох шагов.

Пришлось довольно долго ждать, прежде чем оставшиеся что-нибудь предпримут. Наверное они рассчитывали, что я захочу убраться отсюда поскорее, решив что перебил всех. Но я не собирался облегчать им задачу.

Следующим номером представления оказалась бутылка с бензином. Огненная лужа преградила мне путь к отходу. Другая полетела дальше, и пламя поглотило стул, на котором я раньше сидел, стол, расплескалось по поверхности канистры и банок тушёнки. Влажная прохладная тьма отступила перед пляшущим живым светом огня. Сотни теней на стенах исполняли свой вечный погребальный танец. Такая уж судьба у огня - быть могильщиком, уничтожать то, что не оправдало надежд.

Они меня решили сжечь заживо или выкурить из норы как загнанного сворой лиса. Но лис хитёр, и часто снабжает своё жилище чёрным ходом. У моей берлоги запасного выхода не имелось, но это было только вопросом времени. Не прошло даром рассматривание картинок в книжках с гордой надписью "Гражданская оборона СССР" на обложке. Как раз на одной такой иллюстрации мужчина в противогазе, кирзовых сапогах и кепке пробивал ломом кирпичную стену заваленного убежища. Все стены моего "убежища" железобетонные, кроме одной, всю правду о которой я знал благодаря тому, что здесь учился. Когда-то этот зал имел большую площадь, две двери и пару окон. Но потом библиотеке понадобилось книжное хранилище, и его наскоро разделили перегородкой толщиной в один кирпич. Я даже таскал новенькие учебники сюда, помогая разгружать машину. Лом с успехом заменила массивная опора от гимнастических брусьев.

Первый же удар вышиб кирпич из кладки, и тот ударился об пол с той стороны перегородки, сбросив по пути с полки парочку книг. Пришлось изрядно попотеть, чтобы опрокинуть стеллаж и довести отверстие до необходимых размеров.

Я размахивал над головой восьмикилограммовой стальной трубой, скалывая со стены скорлупу штукатурки и разбрызгивая глиняные осколки. А передо мной дрожал оплавленный огнём леденец тени. С каждой секундой он таял всё сильнее, пламя слизывало с него слой за слоем, миллиметр за миллиметром, смыкалось жаркой стеной вокруг меня, проглатывало трухлявую мебель и брошенные вещи. Помещение наполнилось густым дымом, маслянистая копоть скрыла потолок. Ещё минута, и я наверняка потерял бы сознание от нехватки кислорода и адской жары. И всё-таки я успел за три минуты проломить стену и выбраться из своего, теперь уже бывшего, убежища.

Конечно, те, кто на меня охотился, не могли не услышать стук. Однако умение ориентироваться даже в таком крохотном лабиринте кое-что значит, и поэтому времени мне хватило. Я вылез из дыры как раз вовремя, чтобы получить ещё один подарок судьбы. Дверь распахнулась от удара, и стёкла противогаза отразили оглушительно-яркий перестук очереди. Но первый мой шаг внутрь книжного хранилища оказался неудачным, - нога угодила в капкан полок поваленного стеллажа, и я начал падать. Это спасло мне жизнь. Пули прошли над самой моей головой и плечом, мне показалось, что я видел каждую - блестящие металлические конусы, ввинчивающиеся в воздух. Тогда я понял почему их сравнивают с осами. Только жужжат они тоньше, а жалят больнее.

Я упал рёбрами на стальные грани полок, успев-таки выхватить пистолет. Я лежал не шевелясь, и военный подумал, что победил. Он подошёл ко мне, пнул тяжёлым ботинком в плечё. Я послушно перевернулся, слегка продолжил движение руки и спустил курок. Наверно я попал в сердце, потому что крови оказалось слишком много - пришлось даже протереть стёкла.

Там я потянул связки на ноге, сначала она не болела, зато теперь... В общем, ходьба доставляет мне мало удовольствия.

"Парадный" вход в мою нору должен был кто-то держать на прицеле, и этот кто-то там был. Только я зашёл с другой стороны и улыбнулся его спине. В шуме огня растворились звуки шагов и щелчок предохранителя. Дуло "Варяга" застыло в сантиметре от его затылка, но в последний момент я подумал, что могу опять испачкаться, и решил поступить по-другому. Я от души пнул солдата под зад. Он потерял равновесие, поздно снял руки с автомата и рухнул на пол. Чих сорокового калибра прервал его обиженное рычание.

И всё-таки действовали те ребята с умом, даже поставили часового на крыльце. Он зорко следил за подступами к школе, изредка заглядывая вовнутрь. Я не захотел рисковать и снял его из "калаша" с другого конца коридора.

Из спуска в подвал валил густой дым, а пол первого этажа ощутимо нагрелся. Всё погибло... Эти ублюдки лишили меня самого дорогого - дома. Единственное место, куда я каждый день возвращался с отравленной поверхности, где я мог чувствовать себя в относительной (очень и очень относительной) безопасности превратилось в духовку. Я потерял своё убежище и большую часть запасов, - из еды осталась только фляга с водой и две консервы. Когда я начинал об этом думать, то кулаки сжимались, а на зубах скрипела злоба.

Я брёл в поисках нового укрытия, поднимая при каждом шаге по облачку пепла. От продолжительности этих поисков напрямую зависела продолжительность моей жизни. Дозиметр помигивал то красным то жёлтым, а значит фон постепенно снижается, распадаются короткоживущие элементы. Пройдёт какой-нибудь месяц (при условии, что выпадет большая часть осадков) и уровень излучения снизится вдвое, а может и втрое. Главное прожить этот самый месяц...

Солнце село, и свет исчез, будто кто-то щёлкнул выключателем. Звёзд больше не было, на них осела копоть от горящей Земли, они сбежали с сожжённого неба в спасительную пустоту. В пустоту скоро отправлюсь и я. Я умру, но сделать мне это хочется почему-то в надёжном убежище а не под открытым небом. Я абсолютно точно знаю что обречён, но всё равно хочу прожить подольше, хотя последние дни едва ли можно будет назвать жизнью. Инстинкт самосохранения обеспечивает выживание, но приносит страдание. Даже инвалид, единственная оставшаяся конечность которого - голова, при приближении смерти найдёт в своём существовании множество приятного и интересного. Даже маразматичный столетний старикан, что не в состоянии самостоятельно помочиться и с трудом отличающий вилку от ложки, проявит чудеса сообразительности и проворства, чтоб продлить свой век. Что уж говорить о раскаявшихся заключённых камеры смертников (если, конечно, у них был шанс на помилование). Много ли радости в пожизненном заключении?

Кажется, в этом ключ, в этой фразе: "Инстинкт самосохранения обеспечивает выживание, но приносит страдание". В ней объяснение всей абсурдности и болезненности существования. Прям как в анекдоте (Есть ли жизнь на Марсе? Тоже нет...)... Жизнь вообще штука случайная, и её возникновение на нашем многострадальном шарике тоже. Вот почему в первичном "бульоне" несколько органических молекул вдруг объединились в самовоспроизводящуюся структуру? Ведь шанс был один к десятке в какой-то о-о-очень большой степени. Почти невозможная случайность. И с того момента жизнь начала своё триумфальное шествие. Она подчинила себе море, сушу, потом воздух. Даже в полярных льдах, горячих гейзерах и верхних слоях атмосферы проросли её споры. В конце концов, природа поднатужилась и произвела на свет разумный вид, который сам себя назвал Homo Sapiens Sapiens. И теперь мы, как говориться, имеем то, что имеем...

Чёрт, я отвлёкся. Для таких глубокомысленных рассуждений у меня будет ещё предостаточно времени (как минимум неделя). Нужно поскорее описать сегодняшний день, пока впечатления не стёрлись.

Однако, недолго я безмятежно разгуливал по поверхности - начался дождь. Что такое дождь, когда весь воздух, и тучи особенно, пропитан радиоактивным пеплом? Конечно, я постарался поскорее убраться в ближайший подъезд пятиэтажки. Все квартиры оказались закрыты, как будто жильцы поголовно исполняли требования эвакуации ("...выключите электроприборы, свет, закройте квартиру и сдайте ключи в ЖЭК..."). Я остался в четвёртой квартире на втором этаже. Пепла в ней было совсем мало, потому что выбитое окно закрывал снятый со стены большой ковёр. А чтобы сквозняк не задувал в щели, края были надёжно закреплены вбитыми в бетон гвоздями. Сам хозяин, так старавшийся защитить своё жилище, спал тут же на диване. Судя по внешнему виду, спал он уже вторые сутки. Я уселся в кресло и тоже решил вздремнуть.

Часа два спустя, когда я проснулся, дождь уже прекратился. Вообще-то, называть дождём ту жалкую морось было не справедливо. На роль борца с пожарами он вряд ли бы сгодился, но дым немного разогнал - я даже смог разглядеть светлое пятно в том месте, где должна была быть луна.

Я поплёлся по слегка влажному, пачкающему ботинки, пеплу, низко склонив голову. И нашёл то, что искал. Канализационный люк. Первая, вторая и третья попытки найти под люками что-нибудь подходящее дали одинаковый результат - перекрёсток труб в трёхметровом кубическом помещении и трупы тех, кто пытался там укрыться.

Удача любит настойчивых. Под четвёртым люком я обнаружил узкий коридор из рыхлого бетона. На его полу плескалась мутная вода, но, к счастью, её было немного - по щиколотку - и ботинки меня уберегли от дополнительной дозы. С потолка постоянно опадали просочившиеся сквозь землю и бетон капли, приукрашивая мрачную серую нору, делая её похожей на пещеру.

Я довольно долго шёл по коридору, жужжа динамомашиной фонарика чтоб освещать себе путь. Несколько раз попадались развилки и перекрёстки, каждый раз я сворачивал в сторону центра. Не знаю, почему я тогда решил идти в центр, но именно это мне и помогло. Через некоторое время стены превратились из бетонных в кирпичные, в некоторых местах кладка не выдержала, и куча земли из пролома частично перекрывала проход. Кое-где попадались трупы крыс, изредка - людей. Я и не подозревал, что под городом существуют такие лабиринты.

А потом я обнаружил дверь. Она находилась в коротеньком тупичке, почти нише. "Защитно-герметическая дверь", она самая. Как только я понял, что передо мной вход в убежище, то чуть ли не подпрыгнул на месте. Вот она - удача! Убежище было пределом моих мечтаний на тот момент, и эти мечтания сбылись. Четыре рычага-запора по углам двери фиксировали её в закрытом состоянии, поверни рычаги - она откроется. Но оказалось, что сделать это не так-то просто - железо спаяла многолетняя ржавчина. Было жутко неудобно сражаться с запорами без света (рук на фонарик не хватило) и в соскальзывающих с ладоней перчатках. Но я отступать не собирался. Пришлось даже выковырять из ближайшей стены кирпич, и им оббивать наросты ржавчины. Больше часа мне потребовалось, чтобы справиться с первой дверью; вторая меньше пострадала от окисления, и отняла у меня минут двадцать.

Соблюдая правила, я почистился, снял противогаз и только тогда вошёл в большой тёмный зал. Воздух затхлый и сырой, слишком чистый для повсеместных пожаров. На стене у самого входа - пожарный щит, посреди зала - десяток широких скамей и нар, четыре двери в стенах, одна из них герметическая. Я позвал здешних обитателей по имени: "Эй, люди!". Но тишина мне не ответила.

Сперва я посетил генератор и запустил его. Он оказался в прекрасном состоянии, смазан и заправлен, а огромный бак с горючим вселял некоторую уверенность в завтрашнем дне. Зажглись редкие неяркие лампочки (всего работающих оказалось 10 штук). Затем я включил фильтровентиляционный агрегат и со спокойной душой продолжил обход. В складском помещении обнаружился запас продуктов (в основном консервы: рыба, тушёнка, зелёный горошек) с ещё не истёкшим сроком годности, шесть больших газовых баллонов от кислорода (синие такие), на которых белой краской написали "метан", две двухкомфорочные газовые плитки и мощный газовый отопитель. Похоже, кто-то всерьёз готовил для себя это убежище, но воспользоваться им так и не смог. Это подтвердил осмотр второго входа. Он вёл внутрь здания, и его герметические двери не тронула ржа - именно их использовали для обслуживания. За второй дверью я увидел то, что и ожидал - груды бетонных блоков и кучи кирпича. Строение, под которым находилось убежище, уничтожил взрыв.

Единственный крупный недостаток - вода, точнее её отсутствие. Нечем даже смыть дерьмо в унитазе. Придётся довольно часто отправляться на поверхность за водой, в тот же частный сектор. А найду ли я обратную дорогу? Найду, никуда не денусь.

Да, сегодня самый удачный день из последних четырёх. Сегодня я нашёл убежище, обзавёлся личными подземными апартаментами. Не обошлось, конечно, и без неприятностей - болит подвернутая нога и дрожит натруженная фонариком рука. Но что это значит в сравнении с моей удачей?! Надеюсь, что и назавтра везение меня не покинет.